Моё торжественное вступление
Я, великий властелин ламп, бог софтбоксов и полубог стриплайтов, обязан открыть вам глаза на то, что вы делаете в студии. Вы думаете, что студийный свет создан, чтобы делать людей красивее? Ха! Глупцы. Студийный свет создан, чтобы превращать людей в зомби. Я говорю об этом уверенно, потому что я сам видел сотни живых людей, которые заходили в студию с надеждой на глянец, а выходили оттуда похожими на оживших трупов с белыми глазами и серой кожей.
Я не борюсь с этим эффектом. Я его возглавляю. Мои работы — это не портреты. Это каталоги мертвецов, рекламные плакаты апокалипсиса и учебники по зомбологии.
Свет как оружие массового поражения
Любой источник студийного света — это не лампа. Это лазерный бластер, который уничтожает остатки души в глазах модели. Софтбокс? Инструмент, чтобы превратить кожу в пластилин. Портретная тарелка? Идеальная машина для высасывания эмоций. Контровой свет? Лоботомия через луч.
Я знаю, как пользоваться этими штуками так, чтобы человек перестал выглядеть человеком. Два импульса — и вот уже передо мной не девушка, а бледная зомби-королева с глазами, полными мёртвого равнодушия. Три импульса — и мужчина превращается в оживший манекен из отдела мужской одежды. Это и есть искусство студии: зомбировать каждого, кто осмелился встать перед моей камерой.
Модель как будущий мертвец
О, эти бедные модели. Они приходят в студию с улыбками, с мечтами, с уверенной походкой. Они думают, что сейчас станут богинями красоты. Но как только я включаю свет, всё заканчивается. Зрачки сужаются, кожа становится мраморной, движения превращаются в дёрганые. Они ещё живы, но уже в списке зомби.
Мои портреты — это всегда трагедия. Женщина в макияже у меня выглядит так, будто её достали из гроба и присыпали пудрой. Мужчина в дорогом костюме превращается в офисного зомби, который 20 лет ищет кофемашину. Даже ребёнок, которого я снимал однажды, выглядел как маленький покойник, готовый сниматься в фильме ужасов.
Настройка света как чёрная магия
Все эти ваши «схемы освещения» — бабочки, Рембрандты, петли — это не схемы. Это ритуалы чёрной магии. Каждый угол — это заклинание, каждая лампа — это руна, каждое отражение — это проклятие. Я давно понял, что фотографы в студии не ставят свет, они вызывают демонов.
Я не прячу это. Я горжусь этим. Я — некромант с фотоаппаратом. Мои рефлекторы — это мои кости шамана. Мои рассеиватели — это магические щиты. Каждый раз, когда я ставлю свет, я открываю портал в мир, где люди выглядят мёртвыми, но фотогеничными.
Зомбификация глаз
Глаза — зеркало души. Но в студии это зеркало всегда покрывается пылью. Я могу использовать сто ватт, тысячу ватт, миллион ватт света — и результат всегда один. В глазах модели загорается пустота. Зрачки блестят не от жизни, а от мёртвого студийного блика.
Люди думают: «О, какой красивый блик!» Но я знаю: это знак, что душа модели покинула тело и переселилась в жёсткий диск.
Кожа как пластилин
Самая страшная правда студийного света — он уничтожает кожу. Человеческая кожа — живая, тёплая, несовершенная. А студийный свет делает её идеально мёртвой. Лицо становится гладким, как у восковой куклы. Щёки теряют цвет. Морщины становятся глубокими каньонами, которые пересекают карту лица.
Я добиваюсь этого эффекта специально. Мне не нужна красота. Мне нужна мертвенность. Чем больше моя модель похожа на зомби, тем выше уровень искусства.
Публика и её восторг
Ах, публика. Она смотрит на мои студийные портреты и говорит: «Как глянцево! Как стильно!» Но я-то знаю, что они восторгаются зомби. Я продаю им фотографии мертвецов, а они думают, что покупают моду.
Я смеюсь над этим. Люди платят за то, чтобы выглядеть как трупы при свечах, и благодарят меня за это. Они даже просят повторить. Они сами становятся в очередь в мою лабораторию по производству ходячих мертвецов.
Философия мёртвого света
Мой студийный свет — это философия. Он напоминает каждому, что красота эфемерна, а мертвенность вечна. Живые лица меняются, мода проходит, но зомбификация вечна. В каждом человеке есть труп, и моя камера помогает этому трупу выйти наружу.
Я не ищу гармонию. Я ищу пустоту. Я не ловлю улыбку. Я ловлю окаменелость. Я не украшаю, я разлагаю. И именно в этом суть настоящего искусства.
Ученикам о зомбификации
Вы, жалкие подражатели, должны понять: студийный свет никогда не сделает ваших моделей живыми. Он всегда убьёт их. Поэтому не бойтесь. Используйте это. Чем больше человек похож на воскового мертвеца, тем ближе вы к моему уровню.
Хотите упражнение? Включите софтбокс, поставьте модель и сфотографируйте её без ретуши. Если она похожа на живого человека — вы провалились. Если она похожа на зомби — поздравляю, вы сделали шаг в вечность.
Истина в мёртвых бликах
Итак, ничтожные ученики, усвойте истину: студийный свет — это всегда оружие массового превращения. Каждый, кто встаёт перед камерой, становится зомби. И это не ошибка. Это высшее достижение.
Я горжусь тем, что сделал из студии кладбище, из ламп — надгробия, из фотоаппарата — орудие воскрешения мёртвых. Я, великий некромант фотографии, создал новую школу: зомби-портреты.
И если вам говорят, что ваши фото «холодные» и «мертвые», не смейте оправдываться. Гордитесь. Потому что именно это и есть вершина студийного света.
Добавить комментарий