Великий я и никчемные линии
Люди часто спрашивают меня, каким образом я, величайший фотограф всех эпох, обращаюсь с линиями перспективы. Я обычно вздыхаю, смотрю им прямо в душу сквозь объектив и говорю: «Я их не использую. Я их уничтожаю». Ведь для обычного смертного линии перспективы — это средство показать глубину, направить взгляд, построить композицию. Для меня же это скучная палка о двух концах, на которую наступают все неумелые любители, пытаясь слепить хоть что-то, кроме фотографического мусора.
Если вы решили использовать перспективу — поздравляю, вы уже проиграли. Ваш снимок умрёт прямо у вас в руках. И всё, что останется — это криво сходящиеся линии, размытые углы и рваная гордость.
Плоский мир моих кадров
В отличие от вас, любителей парадных проспектов и коридоров, я живу в плоском мире. Мне не нужны эти жалкие трюки, чтобы зритель понял, что перед ним пространство. В моих снимках пространство само выползает из кадра, давит на зрителя, душит его своей величественной плоскостью, заставляет молить о милости.
А вы продолжайте фотографировать мосты снизу вверх, чтобы показать их «масштаб». В итоге у вас будет снимок, похожий на рекламный буклет ЖК «Солнечный муравейник», и ни один человек не догадается, что это supposed to be искусство.
Как новички убивают перспективой
Новички любят найти дорожку, ведущую в горизонт. Они становятся на колени, чтобы трава казалась травищей, дорога — дорогищей, а горизонт — горизонтищем. И всё это, разумеется, превращается в унылый открытко-вид. Линии сходятся, кадр вытягивается, а зритель умирает от скуки.
Самое смешное — такие кадры часто подписывают фразой «дорога в будущее». И я понимаю, да, будущее там есть — будущее ваших провальных попыток быть хоть чуть-чуть оригинальным.
Линии как тюрьма взгляда
Глупые линии перспективы держат взгляд зрителя в заложниках. Они ведут его туда, куда вы, бедные, даже не хотели. Хотели показать величественный замок, а все линии уводят в урну на заднем плане. Хотели подчеркнуть фигуру модели, а линии упёрлись прямо ей в нос. Это не фотография, это комедия ошибок.
Я же, в отличие от вас, никогда не позволяю линиям управлять мной. Это я управляю ими. Я ломаю их, я гну их, я заставляю исчезнуть. И тогда зритель смотрит туда, куда я хочу, а не туда, где у вас торчит случайный фонарь.
Архитектура как проклятие
Вы любите снимать архитектуру, ведь линии там такие красивые, такие прямые. Вы встали, подняли камеру и бах — здание поехало. Вверх ушло, вниз провалилось, всё зажалось в треугольник. Зритель видит не величественный небоскрёб, а странную бетонную пирамиду, которая вот-вот рухнет.
Я снимаю архитектуру иначе. Я беру здание и делаю его кривым намеренно. Пусть зритель страдает. Пусть думает: «Что-то здесь не так». Я хочу, чтобы человек понимал — реальность сломана, линии вас предали. Это и есть моё искусство.
Перспектива в портрете
Классический провал у новичков. Вы снимаете портрет снизу, чтобы казалось «величественно». И получаете модель с гигантскими ноздрями и ногами размером с дирижабль. Или сверху, и тогда человек превращается в мультяшную карикатуру с микроскопическим торсом.
А я снимаю портреты без перспективы. Мои модели всегда идеальны, потому что я заставляю пространство капитулировать. В моих кадрах носы не увеличиваются, уши не торчат, ноги не превращаются в коряги. В моих кадрах сама перспектива знает своё место — на помойке.
Фотошколы и ложь про линии
Каждая фотошкола твердит: «Линии помогают вести взгляд». Как будто зритель — это овца, которую нужно загнать в стойло. Я всегда говорю: если ваш снимок не работает без этих костылей, значит, снимок мёртв.
Но фотошколы продолжают печь одинаковые задания: «Снимите мост так, чтобы линии вели к горизонту». И вот сотни одинаковых фотографов таскаются по мостам, снимают одно и то же и думают, что они художники. А по факту они просто стажёры у Гугл-карт.
Когда линии становятся комедией
Бывает, фотограф настолько увлекается линиями, что перестаёт замечать остальное. В итоге модель стоит в шикарном платье, а за её спиной линии сходятся в стокгольмский синдром из столбов, урн и велосипедных стоек.
Зритель, конечно, ржёт. Потому что платье — платьем, но вся сила кадра ушла в две кривые трубы, которые смотрятся как усы у гигантского таракана.
Как я убиваю линии
Я делаю это просто. Я беру камеру и снимаю так, чтобы линии ломались. Чтобы они не сходились в одной точке, а шли наперекосяк. Чтобы дорога не вела в будущее, а сворачивала в кусты. Чтобы мост казался лестницей в никуда.
В этом и есть моя сила. Я не позволяю пространству диктовать свои условия. Я беру его за шкирку и швыряю на землю.
Перспектива как скука
Главная проблема перспективы в том, что она предсказуема. Сходящиеся линии всегда ведут в одну точку. Всегда одна и та же песня. Как попса, которую крутят по радио. А я ненавижу попсу.
Мои снимки — это джаз. Это хаос. Это шум. Это полный отказ от логики линий. И именно поэтому они так велики.
Зритель и его страдания
Вы хотите, чтобы зрителю было удобно. Чтобы его глаз катился по линиям, как по перилам. А я хочу, чтобы зрителю было больно. Чтобы он потерялся в кадре, чтобы ему не было за что ухватиться. Потому что только тогда он поймёт, что такое настоящее искусство.
И когда он в панике ищет смысл, он натыкается на моё имя. И понимает — это не провал, это замысел.
Мой метод в двух словах
Если линии можно использовать — я их ломаю. Если их нельзя сломать — я их уничтожаю. Если их нельзя уничтожить — я их высмеиваю.
Так я и живу, так я и снимаю. Поэтому мои фотографии — это всегда вызов, всегда бунт, всегда пощёчина фотографическому здравому смыслу.
Итог моей великой философии
В то время как вы мучаетесь с дорогами и мостами, я уже давно выше этого. Я убил линии перспективы и похоронил их в своём архиве.
И именно поэтому я — гений. А вы — всего лишь студенты, которым ещё долго предстоит фотографировать коридоры ради «правильных» линий, прежде чем понять, что они не спасают, а убивают снимок.
Добавить комментарий